Деловая Столица: Как конкурируют между собой налоговые гавани
«Украинский бизнес продолжает использовать для корпоративных участников стандартную линейку классических офшоров, но все больше уходя в сторону европейских холдинговых структур. Операционные же компании в основном ориентируются на место фактического проведения деловой активности. Для ЕС это Кипр и партнерства в Англии, Шотландии, Ирландии. Для Азиатского региона — традиционные уже Гонконг, Сингапур и вариации на новозеландские темы. Имеется некий интерес к канадским партнерствам для работы с долларами. Но все эти предпочтения упираются в самый главный барьер — банки. Практически полностью все зависит от политики банка в отношении выбранной бизнес-модели и структуры движения финансов. Если она будет одобрена банком, то юрисдикция и организационно-правовая структура компании вторична», — говорит владелец Honest&Bright Ltd. Ярослав Ломакин.
В мире уже свыше 20 лет идет информационная война с офшорами. Власти пытаются контролировать и регулировать финансовые потоки, которые направляются в страны с низкими налоговыми ставками. По данным исследования Tax Justice, в 2012 г. свыше $21 трлн хранились на счетах в офшорных банках, и эта сумма постоянно увеличивается. Власти разных стран и международные организации, такие как Всемирный банк и МВФ, бьют тревогу и требуют улучшения регуляции этих денег. Так как считается, что через офшорные счета корпорации прячут часть прибыли, уклоняясь от налогов — косвенно или напрямую.
В публичном поле эта информационная война разворачивается в скандалы, такие как Панамагейт, когда информация об офшорных счетах, открытых с 1977 по 2015 гг., стала достоянием СМИ.
Организация экономического сотрудничества и развития при поддержке G20 разработала принципы BEPS, направленные как раз для контроля за попытками транснациональных корпораций уменьшить или спрятать налогооблагаемую прибыль. С 2017 г. эти правила адаптирует для своего законодательства и Украина — в соответствии с обязательствами, взятыми страной в связи с евроинтеграцией.
7 июня 2017 г. была подписана MLI Конвенция в рамках борьбы со злоупотреблениями СОИДН (соглашения об избежании двойного налогообложения). По состоянию на нынешний год 65 юрисдикций подписали соглашение, предусматривающее обмен отчетами по налогам. В сентябре состоялся первый обмен информацией по финансовым счетам в рамках этих соглашений, а также был снижен уровень конфиденциальности: ряд офшоров ввели требования по созданию реестров бенефициаров.
Вопреки всем новым правилам, считается, что корпорации будут в любом случае стараться минимизировать налоги. Вопрос только в том, где и каким путем они будут это делать — через внутренние схемы, выводя деньги в офшоры и т. д. Поэтому многие международные требования к налоговым гаваням определяются текущей мировой конъюнктурой власти и тем, кто и насколько силен в лоббизме данных вопросов. На территории тех же США, которые часто возглавляют мировую борьбу с офшорами, есть штат Делавер, который является офшорным — в нем крупнейшие корпорации Америки держат свои счета. Можно условно назвать такой принцип организации экономики «резервацией для богатых»: минимизировать налоги можно, но только там, где разрешили власти.
Управляющий партнер международной юридической компании ICF Legal Service и вице-президент Ассоциации налогоплательщиков Украины Наталия Ульянова говорит, что сегодня имеет место налоговая конкуренция между странами ЕС. «Эстонская модель с отсутствием налога на прибыль становится популярной. С 2018 г. Латвия вводит такую же модель налогообложения. Венгрия снизила ставку налога до 9%. Великобритания снижает ставку корпоративного налога с 20 до 19%. Даже США существенно снижает ставку налога с 35 до 20%», — рассказывает Наталия Ульянова.
У всех стран в мире есть свои списки территорий, которые они считают офшорными, причем у США, Европы и Украины они отличаются. Так, годами Украина не считала офшором Кипр, так как эта территория была очень привлекательна по ряду причин для украинских клиентов. Австрия после развала СССР и войны в Югославии ввела у себя целый ряд норм, делающих работу через эту европейскую страну сверхудобной. И так далее. «Офшорные зоны — это аккумулятор, накопитель мировых инвестиционных денег.
Притом именно бизнес-денег. То есть работающих денег. И не подконтрольных государствам. Это огромные, колоссальные, фантастические массивы денег! Они хорошо работают в экономиках тех стран, которые более благосклонны к офшорам. Деньги, выйдя из офшора в виде инвестиций, производят добавленную стоимость и с прибылью возвращаются в офшор. И цикл начинается снова. Страны просто борются за этот жирный кусок инвестиций», — объясняет Ярослав Ломакин.
Традиционно конкурентами являются Азия, например Гонконг, Европа, где прежде всего процветает Швейцария, а также Дания, Австрия и Кипр, Великобритания, которая по-прежнему контролирует множество островных налоговых гаваней, и США, много лет строящие свой «налоговый рай» в Делавере. В зависимости от текущей мировой конъюнктуры выигрывают или проигрывают те или иные территории. Но главным трендом является тотальный контроль над всеми офшорами. И здесь степень риска зависит от рода бизнеса и природы денег, направляемых в офшоры.
«Есть легальная работа и есть криминальный бизнес. Легальная работа с офшорами — всего лишь разновидность обыкновенной, честной, правильной внешнеэкономической деятельности. Если вы все делаете именно с этих позиций, то риски сводятся к случайному — по незнанию или некомпетентности — нарушению законодательств, регулирующих внешнеэкономическую деятельность. Раньше офшоры не регулировались никак. Сейчас они зарегулированы. Но пока в обществе есть люди, привыкшие работать с офшорами, как в 90-е, они будут ассоциироваться с нелегальными методами», — рассказывает Ярослав Ломакин.
Владимир Гаркуша: Борьба за личный интерес и приватное пространство, а глобальный офшор — это его экономическая составляющая, не закончится никогда
Старший партнер K.A.C. GROUP Corporate Lawyers&Tax Advisors о том, как международные контролирующие органы борются с офшорами и о месте Украины в этом процессе
«ДС» Как в мире проходит борьба с офшорами и почему она никак не заканчивается?
В.Г. Скорее, идет война за глобальный privacy каждого, во всех смыслах (извините за пафос), а офшор — одна из функций privacy, его финансовая сторона. Что, собственно, происходит: к 2025 году подавляющее количество стран в полной мере примут правила тотальной налоговой прозрачности BEPS, CRS и MLI. Вся (!) информация о человеке (в финансовой части) будет доступна и закольцована, начиная от данных предыдущей налоговой декларации, полученных им любых доходах в любой стране мира: как физическим лицом, как бенефициарным владельцем бизнесов, и сопоставлена с расходами. При этом учитываются такие факторы: налоговая резидентность человека, центр его экономических и жизненных интересов, корреляция налоговых ставок по всей цепочке его бизнесов, заканчивая самим конечным выгодоприобретателем. В результате он получает счет на уплату налогов с учетом всего вышеописанного. Вроде нынешней ежемесячной квитанции на оплату из ЖЭКа.
Уже запускаются информационно-процессинговые продукты для контроля не только налогов, но и финансовых потоков как юридических, так и физических лиц. Основные «точки» получения информации — банки, финансовые площадки, таможенные и налоговые органы, прочее. Что интересно, внешнему контролю будут подлежать денежные транзакции, структура собственности компаний, партнеры по бизнесу, информация о сотрудниках, рынки сбыта, технологические аспекты производства, конкурентная (в том числе налоговая) среда. Контролироваться и субъективно оцениваться будут «экономический смысл» хозяйственных операций и норма прибыли. Большая часть этих позиций относится к категории «коммерческая тайна», и открытый доступ к ним просто убивает здоровую предпринимательскую инициативу и принципы конкурентности.
Об «объективности» борьбы с глобальным офшором красноречиво говорит реплика американской судьи по делу об уклонении от уплаты налогов компанией Google. На замечание представителя компании в суде относительно того, что Google исключительно на законных основаниях вел свою деятельность в Европе через Ирландию, законно используя налоговые преференции, судья победоносно заявила: «Да, вы действовали законно, но аморально!». Овации в зале заседания. Налицо вопиющий перекос в адекватности понимания термина «морально». А насколько было «моральным» использование в открытых источниках (в том числе и в качестве фактора давления на конкретных людей) добытой преступным путем информации о клиентах с серверов панамской компании MossacFonseca?
Или такой показательный момент в плане «последовательной и морально выдержанной» борьбы с глобальным офшором. 5 декабря 2017 года министры финансов стран — членов ЕЭС выдали очередной черный список стран, «которые делают недостаточно для борьбы с уходом от налогов». И что им за это будет? Со слов министра финансов Франции Брюно ле Мэра, какие именно санкционные меры будут применены, решится позже. Еще не придумали.
Борьба за личный интерес и приватное пространство, а глобальный офшор — это его экономическая составляющая, не закончится никогда. Это уже по Дарвину. В конце концов бизнесмены уйдут в глухой офшор типа Кайман и Багамских островов. Вот именно тот случай, когда действительно деньги уйдут в офшор, т. е. и компания, и банковский счет будут на Кайманах. Кто-то реально рассматривает варианты уйти в параллельный мир криптовалют. Но, по моему мнению, большинство людей будут моделировать свои бизнес-схемы и планировать налоговые выплаты с проведением риск-анализа законодательства и налоговых ставок по всей группе компаний в разных юрисдикциях с выходом на конечных бенефициаров. Во всяком случае, это подтверждает наш опыт работы с клиентами за последние года два.
«ДС» Как конкурируют между собой разные налоговые гавани?
В.Г. Тут все достаточно просто. Часть стран — налоговых гаваней, в их числе в основном классические офшоры Британского Содру-жества, холодно относятся к мировой борьбе с «аморальной» налоговой конкуренцией. Не присоединяются к международным организациям по борьбе с разного рода «отмываниям и противодействиям» и блюдут клиентскую конфиденциальность. За это периодически попадают в разные черные списки (а зачастую из них и не выходят), их банки имеют перманентные проблемы с банками-корреспондентами в основном по долларовым позициям. Но суммы, находящиеся на клиентских счетах, того стоят.
Также есть тенденция «цивилизованного», в духе времени, так сказать, варианта тихого «вползания» в режим налоговой гавани. В налоговую конкуренцию включились страны — экономические карлики (не в обиду им будь сказано). Почин Эстонии, в контексте определения нулевой ставки на прибыль с целью привлечения инвесторов, подхватила Грузия. С января 2018 года в Латвии также будет отсутствовать налог на прибыль. То есть если прибыль не распределяется и не выводится в качестве дивидендов, то налог отсутствует. На уровне десятипроцентного налога на прибыль находятся Кипр, Венгрия и Болгария.
В борьбу за налогоплательщиков-физлиц с конца 2016 года включились Андорра и Мальта. Они предлагают очень выгодные условия получения статуса налогового резидента и собственно льготные налоговые ставки для физлиц. ОАЭ объявили нулевые налоговые ставки как для бизнесов, так и для налоговых резидентов-физлиц, и тут же попали в новый черный список ЕЭС, о котором упоминалось выше.
«ДС» Как ситуация в Украине влияет на доступ к офшорам? Как и что изменилось после прошлогоднего Панамского скандала?
В.Г. Украина пока не приняла в полном объеме правила относительно КИК (контролируемые иностранные компании), CRS и MLI. Но находится в процессе, довольно схоластическом и слабо предсказуемом. Взять, к примеру, вдруг выстрелившую перводекабрьскую законодательную инициативу по введению налога на выведенный капитал с января 2019 года.
Панамский скандал прошел практически мимо Украины. Да, были известные имена в опубликованных файлах… Собственно, и все. Ни одного суицида и громкой отставки.
Кстати, а пострадавшая безвинно па- намская фирма с репутацией MossacFonseca находится в полулегальном состоянии, принимает платежи за услуги на счета благотворительных фондов, для переписки использует конспиративные электронные ящики. А партнер фирмы Юрген Моссак месяц провел в тюрьме. Наверное, потому, что его отец -выходец из Германии, в сороковых годах прошлого столетия служил в SS.
